Начало.
Часть 21.
С утра принудил себя разомкнуть глаза только около 7 утра. Солнце поднялось уже больше часа вспять, а я все сплю. Вчерашнее пиво дает знать, стршный сушняк. Воды нет. Нужно вставать и двигаться далее. Вчерашние вьетнамцы, которые верещали как зайцы, пропали без следа, страхи ночи сзади ). Я достаю зубные щетки и саронг, задаренный училкой. Скидываю с себя зловонные рубахи и куртки, по склону течет в особом желобе ручеек, можно отмыться и незначительно простирнуться. Я принимаю прохладный душ, незначительно стираю шмотье. Охото пить, но я не рискую пить из всяких ручьев южнее 53 параллели ) Тут еще лишь 17я. Вспоминаю, как прогуливался в Рф по горам с кружкой, примотанной к лямке ранца. Всюду были чистейшие ручьи.
Собрав вещи выезжаю. Уровень горючего гласит, что нужно заправляться. Я бодренько гоню вниз по склонам вдоль русла реки. Все поближе и поближе торчат карстовые горы. Солнце еще очень не выпекает, краса. Я в каком-то заповеднике. Попадаются только посты рейнжеров и редчайшие бедненькие домишки. Обычные «горные племена». В конце концов я останавливаюсь около придорожной палатки, с одинокой продавщицей. Я беру полторашку воды, две банки энергетика, пичку сигарет и полный бак бензина. Пока льется бензин я отхожу незначительно, открываю воду, энергетик, пачку сигарет. Достаю средства, пора платить.
Твою мама, думаю. Где средства? У меня же с утра было 200 000 донгов бумажками по 1000 00 и еще незначительно маленьких. Оказывается, что вчера вечерком около Ке Сани я мимолетно поглядел на бабло и все перепутал. У меня было всего две бумажки по 100 000, которые я пропил в деревне, еще две бумажки по 10, которые я принял за сотки и еще около 30 маленькими. Практически средств нет. У меня меньше 50 000 донгов. А мне еще двигаться и двигаться. И если б я не открыл воду, энергетики и сигареты, то мне хватило бы на некий бензин, а на данный момент я все просадил на воду и сигареты. На бензин уже не хватает.
Я объясняю продавщице, что денег-то и нет. Сливаем бензин. В баке меньше литра. Кое-где там на деньке незначительно плещется. Что созодать совсем неясно. Наиблежайшая цивилизация — это разве лишь Донг Хой на побережье, он за хребтом, по дороге до него наиболее стапятидесяти км. В кошелке донгов нет, около 30 бат, 20 тыщ кип, тыщ 10 риэлей и около четырехсот рублей. Ну и еще три карты Виза, которыми лишь букашек давить. Бензиновая стрелка практически легла на ноль.
Я потихоньку взбираюсь на склоны, на спусках глушу движок и качусь практически до полной остановки. Позже тихонько завожусь и пищу в самом экономном режиме. Стрелка крепко легла на ограничитель. Одна полезность, можно проверить как хватает горючего, когда датчик ничего не указывает. Вокруг красивые виды, но они совершенно не веселят. Все равно время от времени останавливаюсь, создать фотографию. Старт и разгон сжирают драгоценные капли.
В голове одна идея «Что все-таки созодать?» План А: тормознуть в деревне, сдать мотобайк на ответственное хранение, позже пешком и на попутках двигать в Донг Хой, находить банкомат, брать нал и двигать назад. План Б: «Занять горючего и двигать в Донг Хой и назад». План В: загрузить байк в грузовик и двигать в Донг Хой. Все три плана непременно развалятся о языковой барьер. Как разъяснить местным племенам, сущность процессинга VIZA и предназначение банкомата? Типа средств на кармашке нет, но есть на карте. Да они здесь сроду никаких карт не лицезрели. Гоу, мама его, с виза. Влеки токс, булщит вокс, таковой и будет ответ. На мотобайке номера подозрительно похожие на лаосские, приехал некий жулик из лаоса и разводит глуповатых селян. Так ему и поверим.
Перебирая варианты забираюсь в очередные склоны. Через 30 км опосля приборного нуля байк начинает чихать. Я выдавливаю еще пару км, и байк глохнет. Я наклоняю его, чтоб слить из извивов топливных шлангов крайние остатки в карбюратор, на чем делаю еще метров 500. Байк глохнет совсем. До деревень сзади около пятнадцати км, до деревень впереди черт его понимает сколько, указатели извещали о нацпарке, может здесь совершенно никого нет. Время от времени встречались домики, вроде постов рейнджеров. До крайнего км 5 вспять по весьма неприятно крутым горкам.
Я решаю, что буду толкать байк вперед. Похоже, что я близок к перевалу и до самого верха осталось не наиболее 5 км. Затолкаю туда, позже будет проще, катиться нужно будет в главном вниз. Решаю, что за денек км 10 натолкать можно просто. Через двести метров я взмокнув сокращаю вероятную дистанцию до 5 км. Позже проползаю еще 100 метров в гору. Я на грани термического удара. Мотобайк приходится толкать упираясь изо всех сил. Ранец норовит упасть с сиденья. Солнце жарит на полную. Мотобайк оказался на удивление массивным в таковой склон он меня расслабленно тянет под и под 60, я же его еле заталкиваю.
Когда дорога незначительно выровнялась, наконец возникает возможность поставить байк на подножку так, чтоб он не укатывался вниз по склону. Тени нет, вокруг стоят сплошь заросшие джунглями горы. Сижу в крохотной тени семая и допиваю остатки теплой воды. В течении получаса никто не проезжает. Означает, блин, по ночм какие-то придурки гоняют без остановки, а когда они необходимы, то на дороге никого. Решаю незначительно походить ввысь по дороге. Волшебство, сходу за поворотом стоит официальное здание. Я снова хватаю мотосай за рога и заталкиваю его в тень строения. Меня облаивают какие-то псины. Я заглядываю в окна, дергаю двери. Никого нет. Здание огромное двухэтажное, судя по плакатам снутри, не то дорожная контора, не то пост правоохранительных органов. Висят какие-то плакаты на дорожные темы. Но никого нет. Выше по склону еще пара домиков. Забираюсь на верх. Солнце выпекает еще посильнее. Сейчас уже и без байка так просто подъемы не даются. Я весь влажный насквозь.
В домиках повыше меня встречают две остальных собаки, стоит экскаватор. Похоже, что кто-то здесь находится. Я хожу вокруг и долблюс в двери. Из одной выходит мужчина и удивленно взирает на меня. Я как могу объясняю, что притолкал сюда мотобайк по горам, бензина нет, средств нет. Писать это стремительно, но реально я знаками обрисовываю ситуацию минут так 15. Мужчина спускается со мной к мотобайку и пробует его завести. Ха, да там ни капли. Он его трясет и наклоняет по всякому, чтоб слить хоть немножко в карбюратор. Но это я уже сделал. А на жаре крайние остатки издавна улетучились. Заталкиваем мотобайк к верхним домикам, я тащу ранец.
Заходим в дом, это что-то вроде общаги для дорожных рабочих. Но не таковая наспех собранная из кусков пропилена и буковых палок, а серьезное каменное сооружение с кафельными полами, комнатами и кухней. Снутри на кровати посиживает очередной Нгуен. Мы снова общаемся, я излагаю сущность: мне нужен бензин, я пищу в Донг Хой, беру бабло, еще бензина, пищу назад и все возвращаю. Все достаточно ржут. Бензина нет, молвят. Оно и понятно, нахрена им здесь бензин? Экскаватор лишь дизель жрет, а мотобайков у их нет. Я еще пару раз прошу пошуршать по сусекам. Ну не быть может такового, что бензина нет. Чертовы современные экскаваторы. В древние времена на тракторах стояли бензиновые стартеры. А на данный момент прогресс шагнул вперед, сейчас стартеры электронные, черт их подери.
Мужчины снова разъясняют, что бензина нет, демонстрируют пустую канистру. Но молвят, есть иная канистра, там кое-чего плещется. Они достают стаканы, и разливают на троих. Какая-то неизвестная брага, даже не лао лао. Выпей, сигналят мне, ну и забей. Нет бензина и не нужно. Живи здесь у нас. Какой, в жопу «выпей», — говорю. Здесь двигаться и двигаться, графики к чертям, пищу в Ханой, сам хрен усвой где, за денек сделал 60 км. Сейчас денек пропал, черт с ним, да и назавтра тоже ничего неясно. До Донг Хоя больше 100 км, нужно как-то туда идти. Говорим о недлинной дороге. Выясняется, что ничего такового нет. Придется топать по главный трассе. Да я и сам не рискнул бы бродить по медвежьим тропам без пищи и воды. Впрямую в Донг Хой не больше 15 км, но по лесам и горам.
Я с брезгливым лицом смотрю на бражку. Вид мерзкий. Рыжеватая мутная дрянь с сивушным запахом. Нет говорю, пить эту дрянь не стану. Я, лишь оставлю здесь мотобайк и ранец, а сам пойду пешком, завтра буквально вернусь. В конце концов я решаю, что раз я пешком пойду, то черт с ним, выпью немножко, все веселее тащиться будет. Вмазали по 50. Все глядят на меня. Да я и не такую дрянь пил. Двадцатиградусное рисовое пойло. Черт с тобой, лей еще. Выпиваем еще по одной и еще. Мужчины отрадно машут. Посиживали здесь на горе, давили тараканов, а здесь таковая развлекуха приехала. Фаранги на горе. И здесь происходит волшебство: экскаваторщик достает из-под кровати третью канистру. Полная канистра бензина. Вот, думаю, гады. Пока я не накернил с ними, делиться не желали. Вот она величавая сила собутыльничества. Снова пожалел, что не таскаю в ранце пузырь белоснежной про припас.
Я заливаю полный бак, ранец бросаю у рабочих, беру небольшой ранец с документами. Ноутбук оставляю на горе. Завожусь, говорю, чтоб ожидали вечерком с водкой и бензином назад. А то пьют утром всякую дрянь. Прыгаю на мотобайк и с ревом улетаю по серпантинам. Гоню не разбирая дороги. Машин нет, но все равно никакой гарантии, что трак не вылетит из-за еще одного поворота. Все равно теряю всякий ужас и лечу, загребая часто всю ширину трассы. Время от времени уже думаю, что вот он и отбойник, но в крайний момент вписываюсь в поворот. Обочины засыпаны гравием, попробуй притормози. Через некое время решаю, что так очень гнать не стоит.
Спускаюсь по длинноватому склону к очередной речке. Понизу на правом повороте виден домик. Начанаю потихоньку вписываться, около домиков нередко бегают местные вот так вылетишь на скорости, позже вмажешься в кого-то. Играет там в футбол, к примеру. К правому повороту подъезжаю на скорости не больше 20 кмч. На моей правой полосе некое белоснежное пятно. Таковых белоснежных пятен много на дорогах. Обычно это разлитая засохшая белоснежная краска. Из-за домика на меня кидается псина. Чертов Кабысдох пробует схватить меня за ногу. Я в это время пищу по пятну. Только немножко я нажимаю на тормоза и в то же мгновение падаю на бетон дороги.
1-ый раз за весь пробег я убрался. Совсем глупо, борясь с собакой, на черепашьей скорости, на практически ровненьком месте, уже практически выйдя из поворота. В горку. Я с грохотом падаю на бок и пищу около 2-ух метров по асфальту. Сдуру хватаю асфальт руками, обдираю ладошки. Незначительно содрал колено. Мотобайк катится на боку стуча и скрежеща сплавом по бетону. Я же немножко тормоза прижал. Что за дела? Это не попросту белоснежное пятно. Но пока мне учить его некогда. Одичавшая ярость заволакивает мозг. Во мне вскипает застарелая ненависть велосипедиста ко всем собакам на пути. Я вспоминаю всех оскаленных четырехногих тварей, которые постоянно кидались на меня на заправках и промзонах. Я отчаянно выстегивался из педалей и бегал за ними, стараясь прибить нахрен великом. Любая 4-ая домашняя собака, встреченная на пути в Москве непременно кидается на велосипедистов. И только любая 4-ая помоечная не кидается. С одной стороны занятие глуповатое, но с иной нужно производить у братьев наименьших условные рефлексы, что велосипедист, это не смачная добыча, а определенный и неиллюзорный пиздюль насосом по дурной башке. Обожаю собак.
Но все здесь, думаю, сука, не уйдешь. Пробил твой час, скотина. Закон тропических зарослей, тигр прокурор. Я выскакиваю из под мотобайка, откидываю сиденье, достаю слабый кухонный ножик, хороший трос с замком, и раскрутив его как надо бросаюсь в погоню за шавкой. Все, думаю, голову на кусочки разнесу, ответишь за себя, за всех других, за мотобайк. И за бензин до кучи. Собака с воем удирает. Ситуация для нее в корне поменялась странноватая дичь обернулась разгневанным мужчиной со железным тросом в руке. Я бегу рыча, как зверек, пытаясь ударить ее по хребту замком. Собака с визгом кидается в тропические заросли вниз по склону. Я с треском кидаюсь вослед. Ушла сволочь. Выбираюсь на дорогу. Ты еще выползешь, времени довольно.
И лишь на данный момент замечаю, что на меня с страхом глядят из домика. Целая семейка вьетнамцев взирает на отморозка, пытающегося порешить домашнее звериное. Я приближаюсь к ним. Лицо перекошено, глаза красноватые. В одной руке ножик, в иной трос, ладошки в крови. Воды, говорю, уродцы. На данный момент я для вас здесь устрою вешнюю наступательную кампанию. Какой кретин рассыпает рис для просушки на внутренней стороне закрытого поворота? Его по встречке объезжать? В лоб грузовику? Все это время я машу руками, во все стороны летит кровь. Вьетнамцы напряженно глядят на меня. Один из их бежит подымать мотобайк и переставить на обочину. Я подхожу к рисовому пятну, разгоняюсь и проезжаю по рису как по льду полуметра. Рис размок в ночном и утреннем тумане, превратившись в кашу. Пипец.
Иду назад. Никаких пластырей, перекиси и марганцовки, естественно, нет. Сволочи, говорю, воды дайте. Выносят воду, я обливаю ладошки, чтоб смыть грязюка. Мои пластыри наверху в большенном ранце. Новейшие куплю в Донг Хое. Черт с вами, говорю, времени нет, а то всех бы здесь по пальмам развесил. Вообщем, равномерно успокаиваюсь. Задачка, все-же, в Ханой приехать, а не устраивать зачистки по тропическим зарослям. Я тоже кретин, один их основных законов веломотобайкера: не ездить по хоть каким отличающимся от основного покрытия участкам. Едешь по сероватому асфальту, объезжай темные кусочки, едешь по черному, объезжай сероватые. На скорости не успеешь разобраться, что это. В особенности ночкой.
Ни одно звериное не пострадало, пищу далее. Снова серпантины, жизнь ничему не учит, снова гоню как безумный. Но белоснежные пятна, все же объезжаю. Выезжаю на перекресток, прямо дорога на север, по ней я поеду уже завтра, влево Лаос, вправо можно срезать на Донг Хой. Пищу вправо. Дорога начинает забираться на склоны совершенно мистическими углами. Дорога отлита в бетоне, каток на таковых уклонах неосуществим. Того и гляди колесо сорвется и уберешься повторно. Вокруг весьма прекрасные карстовые горы, понизу в ущелье река. Но фотографировать некогда, и фотоаппарат не возьмет, и тормознуть особо негде, и бензин жаль.
Равномерно продираюсь через безумыные горки и выезжаю на более-менее ровненькие места. Дорога перекрыта шлагбаумом, посиживает мужчина. Я спрашиваю, можно ли проехать. Можно. Это пост для тех, кто въезжает. Вправду, я уже день по нацпарку разъезжаю. Я стремительно пищу далее в сторону моря. В городе Куо Лак торможу и пытыаюсь допросить местных насчет банкомата. Пространство туристическое, заезд в нацпарк, встречаются туристы. Но банкомата нет. Гоню далее в Донг Хой. Пищу по восточному Хошимину. Его совершенно не так давно отстроили. Гоню на все. Уже час денька.
Перед Донг Хоем стрелка снова уже подбирается к нулю. Всюду заправки. Нахожу банкомат. Он не работает. Я врываюсь на какую-то почту, пробую достигнуть, где здесь банк, никто не соображает. Выметаюсь и гоню далее. В конце концов-то влетаю в центр тихого городишки. Забегаю в банк, снимаю два миллиона донгов. Ну вот, сейчас все еще лучше. Я пищу на заправку, позже пищу на сервис, меняю маслов коробке, подошло время. Снова с энтузиазмом смотрю, как подмастерье бесстрашно лезет рукою под поток раскаленного масла. Горячее, дурила, 3-ий раз говорю! А, и так все сообразил. Позже в аптеку за пластырем, аптекарша, на удивление модет гласить по-русски. То-ли ее супруг жил в Рф, или еще что. Выяснять некогда. Позже в уличное кафе испить кока колы. Выясняю, где здесь магазин с алкоголями. Нахожу магазин беру обычной сорокаградусной водки, закуски и гоню назад.
По дороге снова какая-то собака кидается под колеса. Чуток не отдал по тормозам, но обрулил и пищу далее. Меня когда-нибудь уничтожат собаки либо рис. В городе перед нацпарком заправляюсь снова, прошу налить еще 5 л. в банку. Кое как находим пятилитровку из-под воды. Промываем бензином, заливаем полную. На заезде в нацпарк снова шлагбаум и посиживает все этот же мужчина. Он не желает меня пускать. Я пятнадцать минут объясняю, что мне нахрен не свалились красы нацпарка, у меня там на перевале вещи и два экскаваторщика пьют какую-то дрянь. А я, меж иным, должен им 5 л. газолина. И они травятся там некий сивухой, заместо того, чтоб пить обычный незапятнанный продукт. Нужно выручать. Еще там четырехногая тварь ожидает расплаты. Авось попадется мне, пока никто не лицезреет. Демонстрация водки и бензина срабатывает, меня пропускают, я гоню вспять. Доезжаю до риса, делаю фотографию на память. Собака завидев меня бежит подальше. Тетка из домика лицезреет, что я здесь чего-то документирую, выбегает с веником и начинает конвульсивно подметать дорогу.
Уже на закате приезжаю назад к рабочим. Иду, принимаю душ, переодеваюсь. Садимся с экскаваторщиками, разливаем на троих, я показываю ладошки, изображаю в лицах себя, собаку и трос. Все счастливы, столько приключений за денек. Уже в мгле разбредаемся по комнатам спать. Перед сном закатываем мотосай в гараж, чтоб не скоммуниздили ушлые горные племена.
С утра просыпаюсь в 5. В горах туман и морось. Я прощаюсь с хорошими экскаваторщиками и пищу далее. Снова пищу мимо логова собаки, но она уже не высовывается. Туман незначительно рассеялся, но облака висят. Я пищу далее на север. Вокруг сплошные карстовые горы. В конце концов я выезжаю из нацпарка и попадаю в городок Донг Нгень. Очевидно католическое пространство. Лишь кладбища достойные внимания, каждое надгробие будто бы небольшой костел. В городе нахожу работающую заправку, останавливаюсь у палатки. Тут завтракают школьники. Беру какую-то рисово-фруктово-ореховую слизь. Пластмассовая каша. Но я постоянно ем то, что едят местные. Еще беру печенье, угощаю всех, фото на память и гоню далее.
Повсевременно дорога идет посреди карстовых стенок. До самого выезда на равнину перед Винем сплошные лаймстоуны. Но уже около Виня я выезжаю на холмистые, а то и плоские рисовые поля. То здесь, то там торчат горы, но я их как-то всегда объезжаю. Обычная картина: посиживает школьник на придорожном столбике, читает книгу-ковыряет в носу, а его буйвол, к которому он приставлен, шарится по всей дороге. Я подъезжаю к буйволу, поднимаю забрало и звучно свищу. Огромная туша одним прыжком прыгает на полтора метра в кустики и бежит куда-то далее в поля. Буйволицы страшно пугливые.
Уже весь денек не работает гугл-карта. Не грузятся карты, нет навигации, я пищу, придерживаясь указаний редчайших дорожных символов и придорожных столбиков. Некий кусочек карты лежит в кэше телефона, но поближе к Виню она в масштабе пачки беломора и полезности от нее не много. В которой-то момент я выбираю неверное направление, но когда на придорожных столбиках начинает частить слово «Винь», я разворачиваюсь и пищу назад. Солнце совсем скрылось в тучах, опосля вихляний по горам я совсем потерялся. Не понимаю где север, где юг. конце концов достаю гарминовский навигатор, вставляю батарейки и смотрю на компас, мне кажется, что пищу на запад, но нет вроде на север. Включаю запись трека через 10 минут смотрю. Пищу зигзагами, но на север. Кое-где севернее Виня под колеса бросаются пионеры. Торможу, вопросительно смотрю. Дай, молвят, бакс. Совершенно охренели, отвечаю и пищу далее.
Кое-где в районе Ти Чан Тан Ки останавливаюсь на обед. Подзаряжаю телефон. В первый раз за длительное время вправду смачно поел. Набрал два супа, два вторых, каких-либо салатов. Даже рис оказался съедобен. Позже пищу далее, голосует бабка. Я торможу. Говорю, что я сам полсиденья занимаю, еще половину ранец, но так и быть, садись, карга, поедем, постучи по плечу. Выдвигаю ей задние подножки. Пищу сидя, чуток ли не на руле. Бабке выходить через пару км. Она зовет к для себя домой ) Нет, не проведешь древняя )
Вокруг бугры, поля, торчат церкви. Просто Европа, если на бананы глаза закрывать. Начинает капать дождик и холодает. Уже с ностальгией вспоминается вчерашняя жара. Позже дождик льет уже по-полной. Пищу рассекая лужи. Влажный насквозь. Дождик то стихает, то начинается поновой. Снова голосует вьетнамец. Снова подвожу, сидя на руле. Движение усиливается, снова пионеры, снова скотины, практически как в Камбодже, лишь холодрыга. На каком-то спуске наконец раскочегариваюсь за 100 и таки обгоняю грузовик. В самом низу спуска стоят полицаи. То-то грузовик притормаживал. Но пролетаю мимо как пуля, никакой погони за мной не организовывают. В одной из деревень навстречу по собственной движется машинка, ее опереждает по встречке иная. На обочине стоит какая-то дурочка. Меня заперли по-полной. Сигналю безпрерывно. Дурочка таки замечает меня и дает дорогу. Разъезжаемся.
За нацпарком Бен Ен решаю, что хватит. Торможу около мотеля. Мне заламывают полмиллиона донгов. Совершенно с мозга сошли, говорю. В которой-то дыре хрен усвой где полмиллиона. Злой пищу далее. Мокну больше и больше. Температура падает уже куда-то к 15 градусов цельсия. Ночь совершенно близко. В 18:30 подъезжаю к перекрестку с дорогой 506. Дорога идет с востока от Тань Хоа на запад к Лаосу и пропадает в дебрях провинции Хуапхан. Когда-то я там ездил по такому же дождику и холодрыге. Повстречался в Сам Нуа с бельгийцем, позже мы ездили на жаркие источники, а когда вечерком возвратились в мгле под дождиком в Пхонсаван, то зуб на зуб не попадал. Но тогда был декабрь. И горы, кое-где выше километра над уровнем моря. На данный момент до тех лаосских источников поближе, чем от их до Пхонсавана. История повторилась пищу и врезаю дуба.
На перекрестке решаю ехатьв Тань Хоа. Поворачиваю на восток, но дорогу стремительно теряю, длительно кручусь по городу То Суан, никто не желает даже разъяснить куда двигаться. Все встреченные вьетнамцы просто поворачиваются задом и скрываются в мгле. Только лишь одна женщина вдруг заговорила по-английски и растолковала, что до Тань Хоа пилить и пилить. Еще км так 40. Решаю, что 40 лучше пилить на север, чем на восток и пищу далее. По дороге в один прекрасный момент останавливаюсь в кафе. Кофе — нескафе три в одном. Уже запираются, но мой вид вызывает лишь слезы, мне кипятят чайник, я как-то отпаиваюсь. Дождик все льет и льет. До Ханоя еще около двухсотен км. Сейчас не доехать. Практически нереально. Но я упрямо пищу на север. Ночевать все равно пока негде. Карты нет, где я совершенно неясно. Въезжаю в Ти Чан Кам Туй, городок около нац парка Кук Фуонг. Это гласит о том, что здесь можно отыскать отель и заночевать.
Начинаю гонять по городу. 10 раз проезжаю из конца в конец. Городок зажат карстовыми горами и рекой. Гостиницы как назло не попадаюся. Пробы спросить у местных просто ни к чему ни приводят. Люд просто машет руками, намекая, что никаких объяснений, иди в жопу. Приблизительно час гоняю по всем улицам. В конце концов нахожу безымянный кхач сан и селюсь за обыденные 10 баксов.
Джинсы и куртку снимаю на входе в номер. Со шмяканьем, будто бы жабу, бросаю в угол. В душ иду прямо в кедах. Отмачиваю кеды, снимаю. Позже отмываю с ног носки. Длительно греюсь. Как-то расстилаю одежу, чтоб хоть вода стекла на пол. Сам забираюсь под одеяло и трясясь засыпаю. В кеды набиваю путеводитель одинокая планетка. Хоть какая-то полезность. Стельки скользкие как лещи.
С утра просыпаюсь в 5. Снова лезу в душ, длительно ждя жаркую воду. На улице льет дождик. Погода лишь усугубилась. Выезжаю на трассу и гоню далее. До Ханоя какая-то сотка км. 2-ые день я под дождиком. Дорога скользкая, еле тащусь. Грузовики окатывают лужами. Когда пристраиваюсь вослед все забрало заливает грязной водой. Одежка совершенно не высохла, а уже снова промокла насквозь, я только одел пару футболок под рубаху и куртку. Чертовы тропики.
Хошимин хайвей сейчас сменил номер на 21. Сходу за нацпарком Кук Фуонг, это хорошая новенькая трасса, но чем поближе к Ханою, тем свойство покрытия ужаснее. Равномерно дорога просто покрывается глинистой жижей, которая разливается по моему шлему.
За девяносто км до Ханоя замечаю кафешку, подъезжаю по жирной грязищи на обочине. Снутри посиживают колхозники. Заказываю то же самое. Суп с мясом и яичком. Колхозники утром глушат местную водку. Во Вьетнаме какая-то странноватая ситуация с водкой. 29 и 39 градусов. Колхозники дают накатить за встречу. Меня всего трясет от холода. Наливай, кричу, по другому я здесь сдохну. С меня текут лужи воды. Восемь утра, а я уже вовсю лакаю белоснежную. Выпиваю со всеми под сотку. Ни в каком глазу. Пью жаркий чай. Тут уже не балуются чайком со льдом. Северный Вьетнам пьет жаркий чай. Вьетнамская водка «Ханой» на вкус как кусочек брюквы. Либо ком земли. Полное гуано. Но вариантов нет. Пищу далее навстречу потокам воды и ветру.
За 10 км до поворота на дорогу номер 6 (Дьен Бьен — Ханой) я догоняю рейсовый автобус. Пищу чуток поодаль, на крыше автобуса навален некий хлам. В одно мгновенье с крыши срывается основа двухспальной стальной кровати и падает прыгая по асфальту передо мной. Чуток кровать не прибило, а я желал уже на обгон пойти. Пока автобус затормозил, и пассажиры высыпались ловить кровать, я обгоняю и пищу далее. Повсевременно грузовики заливают меня грязищей. На перекрестке выпиваю кофе в кафешке. Испить ничего нет. Черт подери. На данный момент бы коньяку. Пищу и трясусь. Реально трясусь, боюсь свалиться, поэтому, что руки руль не держат. Ноги уже издавна переместились с подножек на коробку. Она незначительно греет ботинки.
Дорога номер 6 на отрезке Суан Май — Ханой, это грязнючая клоака, забитая трафиком. Я пищу и все жду, что поближе к Ханою грязюка пропадет. ничего подобного. Ямы стают поглубже, грязюка жирнее. Я стараюсь не сбрасывать до нуля на перекрестках, пока пылает красноватый, чтоб не ставить ноги на землю. Они утопают по лодыжку в глине. Перед самым Ханоем со всех сторон дороги начинается какая-то стройка, раскопки. Сплошные ряды экскаваторов тянутся километрами. Склады, промзоны и прочее такое. На одной из остановок вижу, что посиживает вьетнамец и хлещет чаек. Падаю на хвост, он меня разлюбезно угощает. Стараюсь расплатиться, но он отрешается. Чай не греет.
Не понимаю как так вышло, но до отъезда в ЮВА жил в Химках. Уезжал по первому снегу и грязищи, длительно катался по ЮВА и приехал снова в Химки. Все той же поздней в осеннюю пору. Температура +10 — +8, дождик, грязюка, стройки, автомобильные салоны и полосы электропередач. Пятнадцатое апреля 2010г.
Равномерно углубляюсь в Ханой. Решил не выпендриваться и двигаться на обыденное для всех озеро Хоан Кием, там в переулках много гестов и гостиниц. Уже в 5 километрах от озера я резко стартую со светофора с одним только желанием побыстрее доехать и заселиться в отеле. Ухожу резким разгоном самый 1-ый. Сил уже просто нет. Мне наперехват с обочины кидается Нгуен и исчезает в переулке по ту сторону. Я чтоб не столкнуться с ним даю по тормозам, меня сходу же кладет на бок на влажном грязном асфальте. На скорости около 60 кмч я падаю снова на правую сторону и лечу по лужам. Длительно не могу тормознуть. Стучусь башкой о асфальт и скольжу, скольжу, скольжу. Когда влетаю головой в еще одну лужу меня окатывает запятанным потоком воды, которая струями расходится по стеклу. В голове одна идея: «Рулить нужно, а не тормозить, рулить а не тормозить, кретин» В конце концов останавливаюсь. Поднимаю мотобайк и ползу на обочину. Еще более ободрал ладошки, незначительно незначительно порваны джинсы, цепанул косточкой на ноге.
Сейчас уже не попросту грязный, а грязный далее некуда. Это я, типа не в горах, а в столице. Правда столица с грязнючими дорогами, но попробуй растолкуй в гесте, что я отмотал черт понимает сколько из Хуэ, 2-ые день под дождиком и перед Ханоем грязюка по колено. Езжу по переулкам ищу «Руа Се», мойку байков. Нахожу. Отдаю мотосай, спрашиваю, где здесь сортир, достаю незапятнанные сухие вещи, пластыри и иду переодеваться. Пластырь на размокшие ладошки не липнет. Как-то привожу себя в порядок, пакуюсь. Куртк и ботинки прошу облить из карчера. Куртку выжимаю, ботинки как-то хлюпают, но не привыкать. Мне дают накатить ликерчику. Не вопросец. Меня трясет от холода. Расплачиваюсь за помойку и пищу. Дождик незначительно закончился. Я осторожно пробираюсь по дорогам. И уже без приключений подъезжаю к озеру. Даю круг почета и забиваюсь в некий переулок.Нахожу отель за 13 баксов. С вайфаем и жаркой водой. Расписали бумаги, буду жить по последней мере три ночи. Расплатился. Выхожу к мотобайку, правая подножка какая-то кривая опосля падения. Упираюсь в руль в подножку и начинаю выгибать назад. Чуток не заваливаюсь вкупе с мотобайком на бок. Ноги уже не держат. Машу рукою, увешиваю мотосай противоугонками и иду нагреваться в душ. В душе длительно моюсь сам, позже отмываю облепленный глиной ранец, ботинки и даже носки. Все, что не замотано в целофан промокло насквозь. Одежку сдаю в стирку.
Сам залезаю под одеяло и пробую согреться. Лежу и трясусь, как цуцик. Позже незначительно засыпаю. Уже вечерком выхожу из отеля до примыкающей палатки, чтоб приобрести каких-либо чипсов и пива. Прихожу в номер и вырубась. Ночкой пробудился и длительно вспоминал, в которой я стране? Решил, что в Камбодже. С городом длительно обусловиться не мог. Позже вспомянул, что здесь у нас Вьетнам, я в Ханое. Вот блин.
Фото
Продолжение
Источник: